Выставка Ольги и Олега Татаринцевых посвящена Четвёртой симфонии Дмитрия Шостаковича. Авторы снова обращаются к сюжету об отношениях художника и власти, который был развёрнут в их инсталляциях «Вместо музыки» (2015) и «Природа молчания» (2017).

«Сама форма, даже если она совершенно абстрактна и подобна геометрической, имеет свое внутреннее звучание, является духовным существом с качествами, которые идентичны с этой формой». – писал Василий Кандинский. Дуэт Татаринцевых использует такие формы, которые строго геометричны, но не совершенно абстрактны.

Жернов и решётка – два доминантных образа петербургской экспозиции. Один перемалывает, другая ограничивает свободу. Именно в таком значении эти фигуры использованы Татаринцевыми при разработке темы «загадочной» Четвёртой симфонии. Загадка в том, что её исполнение было запрещено по указке сверху в 1936 году, а исходная партитура пропала во время блокады Ленинграда, но, тем не менее, симфония выжила, и мы можем её слушать.

Музыка сфер и вертикаль власти несовместимы. И цветное в проекте «Жернова» сталкивается с чёрным. В главном объекте Олега и Ольги властную вертикаль олицетворяет керамический жернов, а гармонию – ленты ткани, которые он в себя «засасывает». Торжественная и мощная скульптура неподвижна, и её спокойствие противопоставлено нервному дыханию тонких лент. Но, благодаря игре бликов на гладкой отражающей поверхности, это спокойствие кажется обманчивым и временным.

Ольга Татаринцева в своей живописной серии ограничивает цветное пространство при помощи чёрных решёток. Здесь мы видим интенсивное взаимодействие двух знаковых систем в развитии. Одна – использование открытых цветов в их полной интенсивности, связана с американской послевоенной традицией «живописи жёстких контуров», и прежде всего здесь можно вспомнить Элсворта Келли с его знаменитым «Спектром». Контртема продолжает эксперимент советского конструктивизма, с тем подходом к динамике линий и плоскостей, какой был обоснован в пространственно-силовых построениях Любови Поповой. Столкновение двух стилей напоминает конфликт трагического и бравурно-гротескного в Четвёртой симфонии.

Здесь чёрное символизирует траур и смерть, подавление и агрессию. Параллельные полосы чистых цветов движутся строго по вертикали, как будто бы ничто, кроме границ самого листа, не в состоянии ограничить их распространение. Но чёрные «прутья» создают второй слой, ограничивающий визуально движение цветных плоскостей навстречу зрителю, из картины. Сияющие цвета прорываются сквозь тесную завесу, как заключённый навстречу свободе.

«Если мне отрубят обе руки, я буду все равно писать музыку, держа перо в зубах», — говорил Дмитрий Шостакович своему близкому другу Исааку Гликману. И вся выставка Татаринцевых – это метафора творчества, которое невозможно ни остановить, ни подавить. Рукописи горят, но музыка остаётся навсегда.

Михаил Сидлин