Когда в середине 1960-х годов стали доступны видеотехнологии, художники сразу же увидели в них мощный инструмент для фиксации внутреннего «я» человека. Находясь перед видеокамерой и нажав на кнопку «rec», можно почувствовать что-то, очень близкое к сеансу психоанализа. Самое главное, что многие художники очень хотели экспериментировать с новым носителем, потому что это дало им возможность показать настоящее время – просто подключив видеокамеру к монитору — функцию, невозможную для фото- или кинокамеры, которые, к тому же, создавали пленки, которые необходимо было впоследствии проявить в лаборатории. Такая инновационная характеристика означала постоянное присутствие настоящего в видеоматериале, то есть для многих его пионеров, произведение видеоарта всегда рассматривалось как знак Истины.

Работы Алены Терешко на видео следуют по стопам этих пионеров. Они являются признаками истины, а точнее, той истины, которая связана с исследованием (и представлением) ее внутреннего «я». Ее видеоролики структурированы в соответствии с психоаналитической моделью, которая качается от нарциссизма до самоанализа. Это спектакли для видеокамеры, в которых исполнитель не следует строгому сценарию. С другой стороны, она двигается спонтанно, как будто записывающего глаза видеокамеры нет. Она «живет», а не «представляет себя» для камеры. Очень важно, что рядом с ней нет других людей. Она одна, одна в своем «театре себя».

«Девушка с Урала» – это явно автобиографическая работа. Биография Алены Терешко совпадает с названием работы – ​​она родилась в Челябинской области, в районе, где Европа заканчивается (или начинается). Соотвественно, за Уралом начинается (или заканчивается) Азия.  В видео без монтажа девушка с Урала выполняет довольно простые, но контрастные действия. Она одновременно ест и поет. Песня, которую она поет – «Как хотела меня мать» – популярная народная песня о девушке, чья мать упорно пытается найти ей жениха. Она подыскивает ей одного за другим с шестью разными мужчинами, но девушка их всех отвергла. Наконец, когда она встречает идеального седьмого, но он, оказывается, не заинтересован в ней. Блюдо, которое она ест, также является типичным для русской традиции, это пельмени. Русскость тонко усиливается благодаря двум небольшим деталям из общего состава: золотой православный крест, который героиня носит на шее, и дикие цветы на столе. Пунктум, как сказал бы Роланд Барт, то есть тот момент, в котором внезапно раскрывается истинная сущность работы, здесь, в этом видео без монтажа – это когда гротеск этой ситуации достигает предела, и она больше не может сдержать слез. Это момент, когда исполнитель уступает место художнику. И камера там, чтобы схватить это сокровенное мгновение, когда чистая истина является нашим глазам.  

Видео «Только мои» не имеет ни одной географической привязки. Человеческая природа и женское тело находятся в центре. По словам художника: «Наше тело – как наш дом и наше естество, но оно же – и как нечто чуждое, порой враждебное; самое близкое и самое далекое (непостижимое)». Видео кажется удивительно простым в самой постановке, но очень убедительным в визуальном воздействии. Обнаженная фигура художника сразу же вызывает в памяти классический образ Мадонны с младенцем. Однако тут же становится ясно, что на картинке нет никакого ребенка, а лишь женщина, баюкающая свою ногу. Нежность материнства заменяется констатацией наличия какой-то тревожной одержимости. Здесь нет матери – только взрослый ребенок, которому нужно чувствовать себя любимым. Вероятно, это работа в видеографии Терешко ближе всего к сюрреалистической визуализации сна, и, как и в сюрреализме, является мощным представлением подсознания.

Тело, которому отводится центральное в предыдущих двух работах, теряет свою значимость в «Ангеле труда». Оно больше не находится один на один с камерой. Здесь, на протяжении всего видеоролика видны только фрагменты – отражения на хромированных поверхностях и на стекле, порой они искажаются. Тело художника здесь словно заперто в физическом пространстве материальных объектов, которое записывает видеокамера: предметы мебели и сантехника в гостиничном номере. Кажется, что ирония и одержимость уступили место классовым проблемам (с намеком на вуайеризм). Ясно, что тщательный акт уборки, с целью вернуть поверхностям блеск для заселения следующих постояльцев – это визуализация слова «труд» из названия произведения. Остается оценить, кто тут «ангел».

Как можно было видеть, тело, ее собственное тело, играет ведущую роль в творчестве Алены Терешко. Это верно не только для видео, но и для ее рисунков и картин. Также интересно, что некоторые из ее работ — это «гибриды», в которых серии рисунков анимируются и становятся частью видеонаррации. «Черное&Море» — один из самых мощных примеров. Здесь рисунки добавляют своего рода «кинематографический» эффект. Что касается структуры, они разбивают поток записанных видеоизображений с помощью раскадровочной пунктуации. С точки зрения содержания, они привносят в историю жесткие подробности членовредительства, очень близком к фильмам ужасов. Контраст с морской водой и игра солнечного света на ее поверхности из видеочасти, приближает работу к визуализации пространства сна. Соответственно, Черное море теряет свои географические координаты и становится, как подразумевается в названии, одним континуумом черного цвета и морской воды.

Но если рисунки и являются отправной точкой при создании видео, они не заканчиваются этим. Действительно важно, что они также могут восприниматься сами по себе, как отдельная серия, собранная в альбоме или папке. В них внимание уделяется телу при постоянном изменении взглядов, ракурсов и перспективы. Тело в движении  — но без движения, оно само доминирует над страницей. Через графическую репрезентацию своего тела Алена Терешко пытается породить диалог между объектом и субъектом.

Антонио Джеуза